вторник, 20 ноября 2018 г.

Beverina - хронология гибели.

Последний рейс Беверины

Материал, опубликованный в марте 2009 года в латвийской ежедневной газете "Час".
Ссылка на этот же материал с фотографиями, размещенный на сайте Gazeta.lv
http://gazeta.lv/story/9808.html
____________________


расследование «Часа»



Последний рейс «Беверины»



Почти документальная история


От автора.



Я назвал этот рассказ «Почти документальной историей».

Почему – «почти»?

Потому что в абсолютной степени документальной она могла бы стать, если бы и я в тот поздний вечер, 2 декабря 2008 года, находился на борту рыбаловецкого судна «Беверина».

Правда, произойди такое, в 99 процентах из 100 автором этого материала о недавней трагедии, случившейся на Балтике в районе города Лиепая, был бы уже совсем другой журналист...

И эта история снова оказалась бы документальной с одной небольшой добавкой – «почти».

Сегодня же, все, чем я располагаю – это свыше 8 часов диктофонных записей и отсутствием какого бы то ни было желания добавлять в уже написанный текст что-то от себя – домысливать, фантазировать, строить собственные версии произошедшего, тем более – искать виновника трагедии...

Но не постараться рассказать вам о причинах, которые так или иначе привели к гибели «Беверины» и самое главное – людей, находившихся на ее борту – было бы, на мой взгляд, в высшей степени неправильным.

Потому что каждый день в наше с вами Балтийское море продолжают выходить сотни человек, объединенных одним простым, но достаточно емким профессиональным словом – рыбак.

И это повествование – для них.

Чтобы – вернулись.

Евгений ОРЛОВ

Рига – Лиепая – Рига

__________________





Хронология событий.

Воскресенье, 30 ноября 2008 года. За 63 часа до трагедии.

...В это утро Сергей проснулся рано, медленно встал с постели, подошел к окну. Погода на дворе стояла такая, что, как говорится, «хороший хозяин собаку из дома не...». Но то – собака... А то – работа.

Выходить в море – впервые за несколько последних лет – не хотелось.

Накануне вечером, перед сном он несколько раз забирался в Интернет, смотрел: что там обещают дальновидные синоптики? А синоптики что вчера вечером, что сегодня утром не обещали морякам ничего хорошего. «Сильный ветер, сильное волнение...».

Сергей даже решил позвонить знакомому капитану другого судна, ходящего, как и «Беверина», по Балтике в район польских территориальных вод, поинтересоваться: «Ты – как? В такую погоду – пойдешь?». «Я – что? Дурак?», – услышал он от давнего приятеля. «А меня гонят...», – посетовал ему Сергей и уже перед сном признался своей супруге, Наталье: «По-хорошему, надо было бы переждать денька три-четыре...». Но команду все-таки обзвонил и вызвал на судно к 7 утра...

И вот сам теперь не может никак заставить себя, наконец, одеться, привести в порядок и выйти из дома – то встает с постели, бродит по квартире, то снова возвращается в койку... Идут минуты.

Раздается телефонный звонок. Сначала один. Затем второй. Затем еще и еще...

Сергей снимает трубку. «Да. Нет, пока дома. Думаю вот... Погода... Понимаю. Да. Все понятно. Хорошо. Скоро выеду. Пусть не расходятся...».

– Сережа, что там? – слышит он сонный голос Наташи. – Кто звонит?

Сергей не сдерживает себя, матерится.

– Надо идти, – говорит он Наталье, после чего быстро собирается и выходит из дома. Наташа смотрит на будильник.

8 часов 10 минут.

...Пройдет чуть больше месяца и 2 января 2009 года тело ее супруга, капитана рыбаловецкого судна «Беверина» Сергея Волкова будет вынесено волнами на берег Балтики в районе поселка Юрмалциемс, что в нескольких километрах южнее Лиепаи. Примерно в те же дни на прибрежном пляже самой Лиепаи случайные прохожие обнаружат тело еще одного члена команды «Беверины» – механика судна Дайниса Багатайса.

Тела четырех из шести членов экипажа «Беверины» – Игоря Семенова, Игоря Гергешса, Сергея Налимова и Валерия Гавришко к моменту написания этого материала найдены не будут.

Поэтому лично я буду считать этих людей – без вести пропавшими.

Все-таки последняя надежда умирает тоже последней...

А пока...

Из разговора с Натальей Волковой – супругой Сергея Волкова, капитана судна «Беверина».

Фото из семейного архива Натальи Волковой.

– В то же утро, где-то в районе 10.30 я позвонила Сереже на мобильный телефон. И он мне ответил, что – все. «Беверина» уже вышла в море...

...До гибели рыбаловецкого судна останется 59 часов 30 минут.





Понедельник, 1 декабря 2008 года.

Нельзя сказать, что в этот раз Наташа волновалось как-то по-особому. Жены рыбаков привыкли жить в ожидании. К тому же – всегда можно позвонить прямо в море, узнать, как дела, услышать любимый голос...

23 часа 30 минут

Капитан Волков звонит жене на мобильный, но слышимость плохая и связь постоянно обрывается. Тогда Наташа перезванивает ему сама...

– Сергей мне рассказал, что все у них идет по плану и что где-то в 15.30 следующего дня он уже будет в Лиепайском порту. Обещал заехать за мной на машине к 16 часам... Знаете, Сережа мне почти никогда не рассказывал о своей работе...

...Рыбак есть рыбак. Уходит в море, приходит из моря... Словно сходил на легкую прогулку. Приносит домой что-нибудь из улова. Даже тогда, когда улова, как такового, и нет...

– О том, что «Беверина» ходила в этот раз в море не за рыбой, а собирать медный кабель, я, честно вам скажу, узнала только недавно. После того, как водолазы провели обследование уже затонувшего судна. А Сережа на все мои распросы и прежде отвечал: «Наташа, зачем тебе все знать? Меньше знаешь – лучше спишь!».

Этот рейс на «Беверине» для капитана Волкова должен был оказаться одним из последних – уже с 9 декабря Сергей собирался осесть на берегу, а после Нового года готовился сесть на самолет и улететь в Шотландию.

Там его ждало другое судно и довольно выгодный контракт... Да и до сентября 2008 года Сергей долгое время «капитанил» в той же Шотландии.

Но – кризис, временная потеря рабочего места...

Вернувшись в Лиепаю он, естественно, воспользовался возможности выйти в море, чтобы пополнить пошатнувшийся семейный бюджет. К тому же, Наташа, можно сказать, практически без работы, получает копейки, да кредитов набрано, да в семье двое маленьких детей...

– Просто очень нужны были деньги...

Фото из семейного архива Натальи Волковой.

Вторник, 2 декабря 2008 года

Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.

– С воскресенья, 30 ноября, после того, как приблизительно в 9 часов 10 минут «Беверина» вышла в море на промысел, по 9 часов утра 2 декабря мы с капитаном не связывались ни по телефону, ни как-либо иначе. А 2-го он послал мне смску: «Ориентировочное время прибытия судна в порт – 16 часов».

– Значит, в течении двух суток на «Беверине» никаких «ЧП» не было и все шло по плану?

– Да. И только в последний день плавания, приблизительно в районе 13 часов, капитан позвонил на мобильный и сообщил, что у них вышла из строя «рулевка», поэтому судно перешло на ручное управление.

...Следующий звонок с «Беверины» поступит ее хозяину еще через час.

– Капитан сказал: «Заглох главный двигатель. В топливе появилась вода. Скорее всего, главный двигатель мы уже не сможем запустить».

Мне стало понятно: ситуация аварийная, судно до дома само не доберется, надо его буксировать... Зная, что из порта на промысел вышло судно «Гинтс», я тут же связался с его капитаном и попросил пойти на помощь «Беверине».

...С этого момента в течении двух часов «Беверина» дрейфует в ожидании буксировки.

Фото из архива судовладельца Игоря Фикса.

Хронология событий.

16 часов 00 минут

«Гинтс» подходит к «Беверине», берет ее на буксир и тянет в сторону Лиепайского порта. Погодные условия еще терпимые. Скорость ветра в пределах 14 метров в секунду.

16 часов 30 минут

Наталья Волкова ждет телефонного звонка от своего мужа, капитана «Беверины». Вот уже час, как рыбаки должны были войти в порт. К тому же Сережа обещал за ней заехать...

Не дождавшись и испытывая первые легкие признаки волнения Наташа набирает его номер сама.

– Что случилось?, – спрашивает она. – Почему ты не звонишь? Вы что, все еще в море?

Сергей немногословен.

«Ай, – говорит он, – долго объяснять. Я тебе перезвоню» и обрывает связь.

– Вообще, Сережа такой человек... Он никогда заранее не паникует...

(Наташа постоянно сбивается, рассказывая мне о муже то в настоящем, то в прошедшем времени... Время. Позже станет понятно, что в истории трагической гибили Сергея именно оно – время – сыграет свою неотразимую роковую роль).


За 5 часов 20 минут до трагедии

...О том, что же на самом деле происходило в это время в море мы сможем узнать из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра».

Документ озаглавлен: «Поисково-спасательный случай 14.05».

16 часов 40 минут

Получена информация из Лиепайского порта. На судне «Беверина» (координаты его местонахождения) «заглох двигатель». На помощь «Беверине» отправилось другое рыбацкое судно «Гинтс». На запрос с берега необходима ли команде «Беверины» какая-либо помощь по спасению членов команды получен ответ отрицательный.

Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.

– По сути, нас, центр спасения, просто поставили в известность. И сделала это не сама «Беверина» – хотя все выходящие в море знают, что с центром всегда можно связаться на УКВ диапазоне – а служба Лиепайского порта. «Заглох двигатель». Вот и вся полученная нами на тот момент информация. Для нас же было важно: пожара на борту нет, на судно вода не поступает, т.о есть оно – устойчиво. Просто заглох двигатель...

– И так как вы, в первую очередь, спасатели, а спасать вас с «Беверины» не просят, вы не стали вмешиваться в ситуацию?

– В таких случаях мы независимо ни от чего самостоятельно начинаем ее оценивать и выяснять, какие ресурсы для вероятной операции спасения рыбаков на этот момент для нас доступны...

2 декабря мы знали: в нашем распоряжении не будет латвийского вертолета.

Поэтому уже в 16.40 приняли решение связаться с литовским морским поисково-спасательным центром в Клайпеде и шведским поисково-спасательным центром в Гетеборге. Межгосударственные договоры на этот счет подписаны – они могут использовать наши спасательные средства, мы – их, поэтому для координатора спасательных работ не существует никаких преград. Доступен наш вертолет – очень хорошо, нет – мы тут же запрашиваем литовцев, эстонцев или шведов: «А у вас что-нибудь есть? Что вы можете нам предоставить?».

...На тот момент и литовцы, и шведы на запросы латвийских спасателей ответили положительно. Да, вертолеты есть, погодные условия пока им позволяют подняться в воздух, поэтому: «Как только дадите команду, мы полетим». Что, кстати, шведы впоследствии и сделали...

Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».

«...17 часов 00 минут. Вызван начальник поисково-спасательного центра...».

...Еще на «Беверине» нет аварийной ситуации, никто не просит о спасении, но есть необходимость усилить обмен информацией, вести большое количество переговоров, поэтому к трем несущим дежурство офицерам добавляются еще двое.

Тогда же, в 17 часов 00 минут морской поисково-спасательный центр установливает связь с «Бевериной» и выясняет, что на ее борту – 6 человек, что они ждут судно «Гинтс», что ситуация контролируема...

Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.

– Мы сообщили капитану судна, что находимся на постоянной связи, что в Лиепайском порту в 15-минутной готовности к отплытию находится дежурный катер КА-07 и по первому зову о помощи он может быть отправлен в море. Рассчетное время прибытия в район «Беверины» – 1,5 часа.

Мы также сообщили капитану, что катер этот – небольшой, что он – не буксир, следовательно оттащить саму «Беверину» в порт у него не получится, однако спасти людей – в состоянии. Правда, ограничен по своей мореходности и в случае шторма силой свыше 3-х баллов покинуть акваторию порта не сможет.

(Забегая вперед, скажу: так оно впоследствии и произойдет. Шторм на Балтике усилится и катер КА-07 из Лиепайского порта не выйдет. Но тогда, в 16.30, на «Беверине» выслушали предложение центра и ответили: «Помощь – не нужна...»).

Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».

17 часов 07 минут. Клайпеда сообщает, что у их вертолета готовность к вылету – 30 минут. В Гетеборге также подтверждают о своей 30-минутной готовности и просят прислать им прогноз погоды в районе Лиепаи...

...А прогноз на этот раз – совсем не утешительный...

Из разговора с Натальей Волковой, женой капитана судна «Беверина».

– Почти пять часов «Беверина» погибала в море, совсем недалеко от берега, и все это время – никто – ничего – не предпринимал...

Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.

– Сегодня нам говорят: «Как же так? Вон сколько часов шла спасательная операция!». А я хочу, чтобы вы поняли: не было еще никакой спасательной операции... Рыбаки к нам за помощью – не обращались!

Хронология событий.

17 часов 30 минут. За 4 часа 30 минут до трагедии

Не дождавшись обещанного звонка от мужа, Наташа еще раз набирает его номер.

– Сережа, ты где?

– Я еще в море.

И в этот момент Сергей впервые признается.

– У нас тут небольшие проблемы. Скоро буду. Перезвоню сам.

(Продолжение следует)

Читайте в следующем номере

Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.

– Я еще раз говорю: сбор кабеля мы производили в районе рыбного промысла. Идешь – и тралишь. Зацепил? Значит – наматываешь на бобину. Не зацепил? Ловишь дальше рыбу...

Фото автора.
___________

расследование «Часа»

Последний рейс «Беверины»

Почти документальная история.

(Продолжение).

... 2 декабря 2008 года в Балтийском море, недалеко от Лиепаи, затонуло рыболовецкое судно «Беверина». Двое из шести членов команды погибли, четверо пропали без вести.

Но только после первых проведенных военными водолазами погружений на затонувшее судно, выяснилось, что в том злополучном рейсе «Беверина» занималась подъемом со дна Балтики медного кабеля, оставшегося после ухода советской армии...

Евгений ОРЛОВ

Рига – Лиепая – Рига.
__________________


Люди гибнут за металл?

...Сейчас, когда следственная комиссия продолжает выяснять причины из-за которых «Беверина» оказалась на морском дне, я бы хотел озвучить только одну из наиболее правдоподобных версий случившейся трагедии, к которой склоняется большинство из тех людей, с которыми мне довелось разговаривать.

«Перегруженное бобинами с медным кабелем рыболовецкое судно не выстояло в штормовом море, дало крен, слабо закрепленный груз сместился, крен увеличился и зачерпнув бортом воды корабль стремительно пошел на дно...».

Вот почему предлагаю ненадолго отойти от хронологии событий и поговорить о том, что могло к ним привести.

Итак, как и почему оказались на латвийском «рыбаке» эти бобины? А также – насколько законным для рыболовецких судов является такой вид морского промысла?

Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.

– Сбором бывшего советского медного кабеля, лежащего на дне Балтики, естественно заниматься можно. Потому что – не запрещено. И мы исходили именно из такого принципа: «Что не запрещено, то – разрешено».

К тому же, это был далеко не первый его сбор, в Лиепае об этом очень хорошо знают власти всех уровней и если бы такой вид деятельности был признан незаконным, он был бы уже давно пресечен. Повторю, не мы одни этим занимаемся...

– Доставать со дна бесхозный медный кабель – дело более выгодное, чем лов рыбы?

– Я бы не сказал... Но что рыбаку делать, если, скажем, все летние месяцы существует запрет на лов трески? Что делать? Ловить разрешенную кильку? Сидеть на берегу? Зато есть выбор: выходишь в море на рыбный промысел, если не нашел рыбу – можешь навертеть кабель. Во-первых, вернешься в порт не пустым и хоть что-то заработаешь, а во-вторых – принесешь пользу стране, очистишь воду от металлического мусора...

Мы ведь собираем не только этот кабель, но и всевозможные брошенные в море якоря, тралы... Я еще раз говорю: сбор кабеля мы производили в районе рыбного промысла. Идешь – и тралишь. Зацепил? Значит – наматываешь на бобину. Не зацепил? Ловишь дальше рыбу...

Рассказывает Анатолий Молоканов, лиепайский судовладелец, капитан рыболовецкого судна.

– Это кабель секретной связи бывшего СССР. Лежит на дне на глубине, приблизительно, 30 метров. Свинцовая обмотка. Внутри – что-то около 800 граммов меди на 1 метр длины. Можно сказать, чистая медь, причем – высококачественная, морского исполнения.

Рыбаки сегодня идут уже на выживание, чтобы прокормить свои семьи... И соглашаются на любую работу – даже на подъем со дна моря этих кабелей, которые никому не нужны. Честно говоря, я и сам думал этим, по возможности, заниматься... Суетиться и наматывать мили в погоне за рыбой не надо, топлива уходит меньше. А топливо для судовладельцев – штука дорогая, одна из главных статей расходов. Топливо, да, не дай бог, ремонт...

Рассказывает Андрей Бобошко, депутат Лиепайской городской думы.

– Вообще, как Латвии квоты на улов резанули, так все и понеслось, и поплыло... Это когда наши евродепутаты сдавать стали Латвию с потрохами. Ведь кроме Жданок – все проголосовали «за» понижение нам квот! И что мы? Проглотили, да промолчали...

А датчане выехали в город, вывалили 25 тонн тухлой рыбы на центральной площади, да заявли, что если им квоты урежут, то они у себя проведут референдум о выходе из Еврозоны! Им квоты и сохранили. А мы...

Вот рыбаки и ходят в море за кабелем. А что? Дармовое, ничейное, валяется под ногами, бери...

Сам этот кабель чисто юридически – не существует: принадлежал Советской армии, а она от всего, что оставила здесь, типа – отказалась. И наше государство не может доказать, что это принадлежит ему, потому что в свое время не было произведено акта приема-передачи имущества. А коли его нет, то уж – извините!

Из разговора с Анатолием Молокановым, лиепайским судовладельцем, капитаном рыболовецкого судна.

– В Лиепае, я думаю, у каждого судовладельца есть некогда секретная военная карта, на которой указана трасса прокладки кабеля по дну. Надо только выйти в район, забросить «кошку», зацепить его, поднять, разрезать, а затем наматывать при помощи траловой лебедки на взятые с собой для этой цели бобины... И дальше – иди себе по прямой и мотай, снова режь и снова мотай...

– Давно у вас существует этот промысел?

– В море, наверное, года два назад началось. А в самой Лиепае в свое время полгорода перекопали да повыкапывали весь бывший советский военный кабель! Теперь вот добрались и до Балтики...

Рассказывает капитан-лейтенант Юрий Тимофеев, в прошлом – командир водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.

– Речь идет о бывших специальных кабелях связи. Они просто лежат на дне. Но это еще не все. В советской армии была, так называемая, система раннего оповещения подводных лодок противника. Это такие пассивные сонарные буи, к которым также подводился кабель. Принцип работы таков: подводная лодка не может их определить и не знает, где они находятся. Как только она проходит между ними – происходит замыкание, на пульт дежурного подается сигнал и военные знают, в каком квадрате, где именно вторгся неприятель. Это называется системой пассивной обороны и такая штука в советское время работала на всей Балтике от Ленинграда до Калининграда.

Сегодня же вся эта система стала предметом охоты для сборщиков металла...

Из разговора с Эвалдсом Уртансом, председателем Латвийской федерации прибрежных рыбаков.

– Сам я никогда кабелем не занимался, но находясь в море видел с другого судна, как они его из моря тянут... И ведь придумал же какой-то местный лиепайский Кулибин!

Но с другой стороны – грунт от мусора очищают. А раз не запрещено – значит можно...

Говорит Герман Чернов, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.

– Я не понимаю, почему сбор советского кабеля со дна Балтики у нас считается совершенно легальным бизнесом. Ведь помимо всего прочего, есть Закон о территориальном шельфе, по которому все, что на нем находится, является собственностью государства!

А это значит государственные институции должны решать, что с этим кабелем делать и как-то регламентировать деятельность фирм, желающих заниматься, как они заявляют, «очисткой моря от этого мусора».

Доходит ведь до абсурда! В прошлом году одно судно отправилось за этим кабелем в море, зацепило, обрезало, а в итоге оказалось, что кабель они подняли – совершенно другой, современный, оптиковолоконный, связывающий Латвию и Швецию!

К тому же, насколько я понимаю, именно перегруз «Беверины» и смещение в ее трюмах плохо закрепленных бобин с медным кабелем могли послужить причиной гибели судна и его команды...

Из разговора с работником отдела связей с общественностью Министерства юстиции Латвийской Республики Яной Саулите.

– Да, мы в курсе этого вопроса о кабеле на дне Балтики... Знаете, очень трудно ответить вам однозначно. С одной стороны, никакого официального запрета на этот вид деятельности нет, с другой стороны, в данный момент, наши специалисты изучают этот вопрос в связи с нахождением этого кабеля на латвийском прибрежном шельфе...


От автора.

...Пройдет чуть более недели и я получу из Департамента гражданского права министерства юстиции Латвии письмо, которое, на мой взгляд, так и не даст четкого ответа на поставленный мною вопрос, поэтому приведу текст этого письма практически полностью...

«Согласно Конвенции ООН по морскому праву, «территориальные воды являются неотъемлемой частью территории прибрежного государства и подчиняются его суверенной власти». Прибрежное государство осуществляет свой суверенитет, соблюдая нормы данной конвенции и нормы международного права. Прибрежное государство определяет своими законами правовой статус территориального моря, его права и обязанности – обеспечить безопасность судоходства, осуществлять защиту навигационных знаков, осуществлять защиту кабелей и трубопроводов, осуществлять защиту окружающей среды, следить за сохранением живых морских ресурсов, следить за соблюдением правил рыболовства, производить научные исследования моря и не допускать нарушения таможенных, фискальных, иммиграционных и санитарных правил.

Исследование континентального шельфа и разработка природных ресурсов могут проводиться только после получения специального разрешения. Такое разрешение требуется и в том случае, если Латвийская Республика сама не проводит исследований континентального шельфа и не ведет разработку и не использует природные богатства. Согласно статье 10 этого закона в континентальном шельфе и исключительной экономической зоне юридические и физические лица могут производить:

научные изыскания природных богатств;
 разработку природных богатств;
 добычу живых природных ресурсов;
 сооружение оборудования и устройств, создание искусственных островов, их эксплуатацию;
 прокладку подводных кабелей и трубопроводов;
 взрывные работы (на континентальном шельфе).

Юридические и физические лица могут производить работы, предусмотренные статьей 10 данного закона, если получено разрешение и оформлена лицензия для работ по разработке и добыче.

С учетом всего вышеприведенного можно сделать вывод, что для осуществления любой деятельности в континентальном шельфе и исключительной экономической зоне частному лицу требуется специальное разрешение, выданное компетентными государственными учреждениями.

Для информации следует отметить, что 31 декабря 1983 года была открыта для подписания Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов (конвенция еще не вступила в силу и Латвия к ней не присоединилась). В понимании данной конвенции правопреемство в отношении собственности означает прекращение права первого государства и возникновение права собственности у государства-преемника. Движимое имущество государства, связанное с деятельностью на этой территории предыдущего государства, в отношении которого (имущества) наступает правопреемство, переходит к государству-преемнику.

Яна Саулите, завотделом общественных отношений министерства юстиции ЛР.».

...В общем, с одной стороны получается, что без специального разрешения собирать рыбакам кабель вроде как и нельзя – да и не по их профилю этот вид деятельности (почему же тогда за два года по этому факту в Лиепае не было заведено ни одного административного дела?), с другой стороны, если говорить о Венской конвенции, то Латвия к ней, вроде как и не присоединилась...

Что же, давайте оставим решение этого тяжелого вопроса для юристов и выслушаем мнение подводника, побывавшего в трюме «Беверины» уже после того, как корабль оказался на морском дне...


Говорит капитан-лейтенант Юрий Тимофеев, в прошлом – командир водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.

– Мы, военные водолазы, мало общаемся с рыбаками, только лишь в подобных трагических случаях. Но насколько получилось поговорить – оказывается в наши нелегкие времена у рыбаков сбор бывшего советского военного кабеля со дна – довольно-таки общепринятая практика. Собирают, чистят, продают... То есть повторение того, что произошло с «Бевериной» вполне возможно и с любым другим рыболовецким судном.

Потому что это уже в Лиепае – такой бизнес. Поставленный...

Хронология событий. Продолжение.

За 3 часа 57 минут до трагедии

Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».

18 часов 03 минуты

Центром спасения сделан запрос на информацию с «Беверины». На судне ответили, что подошедший к ним «Гинтс» проводит буксировочную операцию. «Ситуация на корабле контролируемая. Проблем нет...».

18 часов 14 минут

Погода неожиданно портится до такой степени, что катер КА-07 уже невозможно использовать для выхода в море.

Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.

– Действительно, командир катера доложил, что он выйти из порта не сможет. И у нас – по всем морским законам – нет никакого права заставлять его это делать: рисковать жизнями одних моряков ради спасения жизней других... Тем более, что и к этому моменту никакой просьбы о помощи с «Беверины» не поступало. Наоборот, мы знали что идет буксировка судна и проходит она довольно успешно...

Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».

18.40. Служба спасения Клайпеды сообщает, что при этих погодных условиях использование их вертолета затруднено...

...Латвийские спасатели делают вывод: если что, литовский вертолет будет уже недоступен...

18.50. Происходит обмен информацией со шведским поисково-спасательным центром, который подтверждает: их вертолет по-прежнему возможен к использованию.

18.50. Рига вызывает военно-морской штабной корабль «Вирсайтис», находящийся в 10 милях от Лиепаи. Капитан «Вирсайтиса» получает информацию о том, что судно «Беверину» буксирует «Гинтс», направление движения – Лиепайский порт. К этому времени у спасателей появляются сведения о том, что на «Беверине» не работает и рулевое устройство.

Капитан «Вирсайтиса» получает задание: в случае необходимости – перенять буксировку «Беверины».


Место действия – корабль ВМФ Латвийской Республики «Вирсайтис».

...2 декабря 2008 года штабной корабль ВМФ Латвии «Вирсайтис» получил от командования задание: отправиться в море в качестве «платформы» для водолазов-минеров. Поскольку задание это было не из числа собственно «учебных», «огневых» или «боевых», численность команды на борту корабля была сокращена.

Рассказывает капитан штабного корабля ВМФ Латвии «Вирсайтис», капитан-лейтенант Ингарс Паурис.

– В море мы вышли еще утром, сопровождая катера минеров до района их учений. Идея была такова: водолазы закончат тренировку, отправятся переночевать в Лиепаю на собственных катерах, а утром нового дня снова вернутся в квадрат учений и мы продолжим совместную работу.

«Вирсайтису» же, чтобы лишний раз не мотаться туда–обратно и не жечь «горючку», предстояла ночь на якоре, в относительно тихом месте Балтийского моря, приблизительно напротив Павилоста...

...Там капитана Пауриса и застало первое сообщение рижского Центра спасения о проблемах, возникших на борту рыбаловецкого судна «Беверина».

– Как часто «Вирсайтис» привлекается к операциям по спасению рабаков?

– Если говорить о таком задании, как в случае с «Бевериной», то подобное было впервые... Правда, однажды, в 2008 году мы участвовали в эвакуации пассажиров с лайнера «Мона Лиза», но тогда никто не тонул, лайнер просто уселся на мель, море было спокойным...

– Как было сформулировано задание, полученное вами из Центра спасения вечером 2 декабря?

– Держаться где-то недалеко от «Беверины» и «Гинтса»... Рига дала нам их координаты, но мы и без того видели оба судна на своем радаре...

...Около 19 часов «Вирсайтис» снимается с якорной стоянки и начинает набирать ход.

Чтобы приблизиться к «Беверине» и тянущему ее на канате «Гинтсу», штабному кораблю ВМФ предстояло преодолеть около 10 миль. Что, выражаясь «сухопутным языком» составляет, приблизительно, 18 километров...

Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».

19 часов 09 минут. «Беверина» и «Гинтс» находятся в 10 милях от Лиепайского порта, скорость буксировки – 6,5 узлов.

А это означает, что все – в порядке. Очень хорошая скорость.

– Обычно неплохой скоростью для буксировки считаются 3-4 узла, – поясняет Герман Чернов, – А, здесь – 6,5... Следовательно – все нормально, движутся...

Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.

– В это время мы очень часто созванивались с капитанами обоих кораблей. Буксировка проходила нормально. Ни у кого из нас не было никакой мысли, что оба судна не запустят в Лиепайский порт... Однако, «Гинтс», все-таки, не является штатным буксирующим судном и предвидя возможные проблемы, я еще в 17 часов начал поиски другого буксира, для чего связался с дежурным по порту и объяснил ему всю ситуацию.

Дежурный ответил, что все понимает, но помочь мне ничем не сможет. Все буксиры в Лиепайском порту являются коммерческими. А тот, который и был в его распоряжении, сейчас находится в ремонте. Впрочем, если бы он даже и не ремонтировался, то по документам этот буксир выходить за пределы акватории Лиепайского порта не имеет права...

Оставалось одно: обращаться за услугами по буксировке «Беверины» к коммерческой структуре, телефон которой дежурный по порту мне и предоставил...


20 часов 00 минут. За 2 часа до трагедии.

В очередной раз не дождавшись звонка от супруга, Наташа звонит Сергею сама.

– Я не понимаю, Сережа, скажи, что произошло?

– Наташа, буду дома в девять...

Он не хотел ее растраивать. Зная, что в течение одного года Наташа похоронила обоих своих родителей, капитан Волков оберегал ее от излишнего волнения...

...Свой последний звонок мужу Наталья сделает в 22.05.

Но связи с капитаном рыболовецкого судна «Беверина» уже не будет.

(Продолжение следует)

Читайте в следующем номере.

Из разговора с Натальей Волковой, женой капитана судна «Беверина».

– Я глубоко уверна, чтоесли бы «Беверине» с «Гинтсом» разрешили зайти в Лиепайский порт – ничего бы с этими кораблями не случилось. И рыбаки остались бы живы...

Фото автора.
__________




расследование «Часа»



Последний рейс «Беверины»



Почти документальная история.



(Продолжение).



... 2 декабря 2008 года в Балтийском море, недалеко от Лиепаи, затонуло рыболовецкое судно «Беверина». Двое из шести членов команды погибли, четверо пропали без вести.



Из разговора с Натальей Волковой, женой погибшего капитана судна «Беверина».



– Знаете... У меня в тот день часы неожиданно остановились без двух минут десять... Так и встали на 21.58...



...Позже, когда Наталье покажут кассету с подводными съемками, сделанными на затонувшей «Беверине», она увидит, что часы в кают-компании судна остановились в это же самое время...



Евгений ОРЛОВ,



Рига – Лиепая – Рига.

__________________


 Хронология событий. Продолжение.


За 1 час 50 минут до трагедии.



20.10. Происходит очередной обмен информацией между Центром спасения в Риге и «Бевериной».



Установлено: скорость ветра в месте буксировки «Беверины» – 18 метров в секунду, высота волны – 2-3 метра.



Ветер 18 метров в секунду – это для Балтики уже много.



Рассказывает капитан штабного корабля ВМС Латвии «Вирсайтис» Ингарс Паурис.



– По нашим замерам волна к 20 часам стала достигать уже 4 метров. Я не могу сказать, что «Вирсайтис» корабль очень чувствительный – латвийские Вооруженные силы получили его в подарок от ВМФ Норвегии, но судно было создано для Северного моря, где, как известно, сами волны – длинные, пологие... А, чтобы вы поняли, «Вирсайтис», говоря по-простому – плоскодонка. У него очень высокие борта, под водой же – всего ничего...



Поэтому на Балтике, где волна намного острее, чем в Северном море и бъет о борт сильнее и чаще, такой корабль серьезно болтает...



Из разговора с Анатолием Молокановым, лиепайским судовладельцем, капитаном рыболовецкого судна.



– Шторма у нас очень плохие. В первую очередь – плохая волна. Ведь как правило волна – штука длинная, успеваешь на нее целиком подняться, опуститься... А здесь – короткие, глубокие, резкие, с большими перепадами, сбитые, плотные, я бы даже сказал – ломающие... Получаешь один шлепок в борт, не успеваешь опуститься, как тут же попадаешь под шлепок другой волны или ныряешь прямо под нее... И каждая четвертая тебя накрывает.

Что же касается «Беверины», то мы, лиепайские рыбаки, ее, конечно, знали...



Фото из архива судовладельца Игоря Фикса.

Это траловое судно водоизмещением до 100 тонн класса «Балтика», который считается одним из самых устойчивых на балтийских волнах и работает без ограничений. Надежное судно, спокойно выдерживающее наши шторма.



– Значит, волна 3-4 метра для судна класса «Балтика» беспроблемна и «Беверина» сама по себе не должна была захлебнуть воды?



– Теоретически – да. Но в случае с «Бевериной»... Понимаете, я же не видел, сколько там у нее в трюме было бобин с кабелем... Если же был перегруз, да еще и смещение этого груза на борт, то и она могла перевернуться. Тем более – неуправляемая... Во всех остальных случаях «Беверине» ничего не угражало. Это у нас в Лиепае все рыбаки так считают...




Легко ли быть рыбаком

или Нам режут – мы режем...



Сегодня, когда многие отрасли страны стоят на границе между жизнью и смертью, о том, в каких условиях оказался латвийский рыболовецкий флот есть смысл говорить особо.



Потому что каждый день латвийские рыбаки на своих не первой свежести судах выходят в море.



А море, как известно, ошибок не прощает...



Из разговора с Анатолием Молокановым, лиепайским судовладельцем, капитаном рыболовецкого судна.





Фото из архива Анатолия Молоканова.



– Красиво звучит – судовладелец... А что такое быть судовладельцем в современной Латвии?



– Сегодня это большая головная боль.



– Любой бизнес в Латвии – это большая головная боль...



– Но вы сами посмотрите! Корабли – старые, все с них сыпется. Люди стараются их восстановить, латают, как могут, но и на это денег нема. Так вот и тянется эта ниточка: ЕС режет Латвии квоты на вылов – мы нищаем – приходится резать корабли на металл – флот редеет – ЕС снова режет квоты...



Тянуть эту лямку в наши дни довольно-таки трудно. Уже погрязли в долгах, потому что: электричество, стоянки, зарплаты, ненормальные проценты за кредиты...



– Получается, не каждый выход в море – плюсовый?



– Бывают плюсовые, бывают очень даже плюсовые... Как карта ляжет. Ловля – это лотерея. Потому что – море...



Конечно, многое зависит от опыта и наличия хороших сетей... От капитана очень многое зависит. Есть у нас такое понятие: «прульный капитан». Но ведь и он бессилен, если ветер вдруг поменялся и рыба ушла. Где будешь ее искать?



Хватает проблем. Котики морские порой съедают всю рыбу в сетях. Да еще и сами сети рвут...



Правда, с началом кризиса соседние страны немного поделились своими квотами... Но нам это тоже пока не очень-то и нужно – цена на рыбу упала. Дай бог, если смог продать все, что наловил. А когда рынок оживет и переработчики снова начнут давать хорошие цены, мы снова останемся с носом – квоты Латвии опять урежут.



Рассказывает Эвалдс Уртанс, председатель Латвийской федерации прибрежных рыбаков.



– Я не могу говорить за всех, только за «прибрежку»... Прибрежка – это суда, длиной менее 12 метров, грузоподъемностью менее 15 тонн, ведущие лов в прибрежной части моря на глубине до 20 метров...



Конечно, наше количество из года в год постоянно сокращается. Если еще лет семь тому назад судов прибрежной ловли насчитывалось около 1800, то сейчас их уже менее тысячи... В 2004 году довольно-таки больших было 222, сейчас – 120... Вон и за последнее время около 50 профессиональных лодок порезали на металл... Европа – платит компенсацию, хозяева – режут.



А все почему? Квоты, запреты... Да и кризис сыграл свою роль, производители рыбной продукции резко снизили закупку да и цены на нее... В море ходить становится делом невыгодным. И придет все к тому, что большинство мелких судовладельцев исчезнет, останутся несколько – те, что покрупнее – а остальные уйдут из этого бизнеса... Сами смотрите: на наш латвийский рынок в это время года щуку завозят – из Швеции! Потому что у них там нет запрета на ее лов, а у нас – есть!





Фото аз архива Анатолия Молоканова.



Из разговора с Анатолием Молокановым, лиепайским судовладельцем, капитаном рыболовецкого судна.



– Кто же в Евросоюзе манипулирует этими квотами? Ради кого? Кто сегодня в Балтийском море – хозяин?



– Большие квоты на вылов имеют Дания, Швеция, Германия...



– Лично у вас – сколько рыболовецких судов?



– Три прибрежки. Сетевики. Работаем в 5–10 милях от берега. Ходим за треской, салакой, корюшкой, лососем... Килька – не наше, она – улов тральщиков, таких, как «Беверина»...



– Три судна... Чем они в данный момент занимаются?



– Одно только пришло с моря, привезло корюшку...



– А два других?



– С рабочей силой не очень хорошо. Много рыбаков уехало за границу... Так что попеременно суда работают.



– Вы и хозяин судна, и капитан?



– В прибрежке все так работают. Если сам в море не ходишь – голым останешься. В Лиепае еще недавно было больше десяти фирм–прибрежек. Осталось три.



– У вас три судна, а работает всего одно... Может, порезать два других на металл и получить еврокомпенсацию?



– Скорее всего, так оно и выйдет. Два – порежу.



– И на что сможете рассчитывать?



– За одно дадут, примерно, 22 000 латов, за другое – чуть больше..



– Купите новое судно?



– Не получится. По правилам, на место уничтоженной единицы больше уже ничего не поставишь... Поэтому в Латвии лодок становится все меньше и меньше. Хозяева – режутся. Парк мельчает. Скоро, я думаю, доэксплуатируем все и закончится этот бизнес. Здесь не останется ни одного корабля. Хоть в Либерию уезжай...



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Говорят, что это был один из последних рейсов «Беверины», после которого вы собирались отдать ее под нож, чтобы получить европейские компенсационные деньги...



– Это полное вранье. Чтобы отдать корабль на разрезку и получить за него еврокомпенсационные средства необходимо выполнять вполне определенные требования Евросоюза. И «Беверина» им никак не соответствовала. Например, судно обязано провести в течении года на промысле не менее 75 суток... Достаточно сказать, что в 2006 году «Беверина» вообще не выходила на лов рыбы. В 2007 году – намного меньше 75 суток. При всем моем желании я никак не мог рассчитывать на европейские деньги...


Хронология событий. Продолжение.



За 1 час 18 минут до трагедии



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.







– 20.42. Центр спасения в Риге получает сообщение из Лиепаи, что погодные условия там очень плохие и у «Беверины» с «Гинтсом» обязательно возникнут серьезные проблемы при заходе в Лиепайский порт...



– Там, насколько я знаю, очень узкие входы?



– Да. Лиепайский порт – старый, военный. Акватория его по периметру защищена от моря высокими каменными молами. Входов в него с Балтики – три: Северный, Центральный и Южный. Все довольно узкие.



В Лиепае свежа в памяти трагедия, случившаяся с рыболовецким судном «Сниегс», который несколько лет назад при аналогично плохих погодных условиях, но с исправным двигателем и при исправном рулевом устройстве, все-таки налетел на мол при заходе через Северные ворота.

Вся команда «Сниегса» – погибла. Судно – затонуло...



Подчеркну – «Сниегс» был вполне исправен, управляем, на ходу. А в случае с «Бевериной», идущей на буксире...



– Насколько я понимаю, «Гинтс» – тоже ведь не буксир, да и само по себе это судно не такое уж и мощное.



– Поменьше «Беверины»...



– То есть при такой болтанке, при такой волне и при таком ветре, оба корабля могло совершенно спокойно швырнуть на камни?



– Могло. Очевидно, именно поэтому дежурные по Лиепайскому порту отказали им в возможности захода...



Короткое авторское отступление.



Несколько раз, работая над материалом о гибели «Беверины» и членов ее экипажа, я останавливался на этом месте своего «расследования», осознавая: вот оно, первое тонкое место в нашей истории... Произойди здесь все по-другому – люди могли остаться живыми.



Хотя, на первый взгляд, в поведении руководства порта все выглядит очень даже логично.



«В прошлом году разбился «Сниегс»? Какой сделаем вывод? Больше не будем впущать в порт «рисковые» суда!».



Логично? Логично. И все-таки – уж очень это по-нашенски.



Ведь можно было еще год тому назад сделать и более откровенный вывод: входы в Лиепайский порт давно морально устарели, они слишком узки и опасны для захода в неблагоприятную погоду и при буксировке...



Но такой вывод требовал от хозяина порта определенной работы и определенных затрат. Боюсь – не малых. Естественно, легче было все оставить, как есть.



А это значит, что повторение с каким-нибудь другим судном историй, произошедших с «Бевериной» или со «Сниегсом», может быть очень даже возможным.



Я никого ни в чем не хочу обвинять.



Я просто хочу напомнить владельцам Лиепайского порта, что в декабре 2008 года два члена экипажа судна, которому порт отказал в праве захода в свою акваторию, погибли, четверо пропали без вести.



Из разговора с Анатолием Молокановым, лиепайским судовладельцем, капитаном рыболовецкого судна.



– Порт, я думаю, исходил из обстановки на море и из собственных правил. В тех погодных условиях трос, на котором «Гинтс» тянул «Беверину» мог в любой момент лопнуть. Что, кстати, в последствии и произошло...



– Тросы не выдерживают при сильной болтанке?



– Представьте себе совершенно ненормальные, сильные удары. Трос ослаб, провис, а тут ты делаешь рывок, волна добавляет – концы рвутся...



Порт, конечно, престраховался, понял, что может быть беда при заходе. Другое дело, для таких случаев Лиепае хорошо бы иметь свой буксир – такой, чтобы мог выйти и в штормовое море...



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– В фирме, в которую я обратился за буксиром для «Беверины», сказали, что у них тоже нет судна, которому разрешалось бы выходить в открытое море. Между тем, погода ухудшилась, скорость ветра поднялась до 19-20 метров.

Честно говоря, я считаю, что это был самый судьбоносный момент во всей этой трагедии. Как мы сейчас видим, заход в акваторию порта был единственно возможным шансом спасти как всю команду «Беверины», так и, вероятно, само судно...



Но так уж сложилось в нашем порту – сюда не очень-то и любят запускать «подозрительные» суда, поэтому дежурный с легкой совестью отказал нам, а поскольку буксиров по близости не было, посоветовал обратиться с этим вопросом в спасательную службу.



– Вы этого не сделали?



– Нет. Потому что слышал от своих коллег: если речь идет о спасении людей с тонущего корабля, спасатели осуществляют свою миссию бесплатно.



Происходит это следующим образом: капитан корабля принимает решение, подает сигнал «SOS», начинается операция по спасению экипажа... Но на тот момент «Беверина» стабильно стояла на плаву и о спасении рыбаков разговор даже не начинался.



Если бы к спасателям обратился я, судовладелец, и попросил бы их принять меры по транспортировке судна или эвакуации экипажа, мне бы пришлось заплатить за услуги спасателей очень большие деньги. Как говорят, речь идет не о тысяче, и не о десятке тысяч латов... Речь идет о сотнях тысяч.



Рассказывает Герман Чернов, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Действительно, когда надо спасать жизни людей, наша служба работает абсолютно бесплатно.



Но в случаях с обычной эвакуацией команды или пассажиров морских транспортных средств, а также в случаях, когда к нам обращаются для их буксировки, судовладельцы обязаны расплатиться за оказанные услуги.

Как это было, например, в ситуации с пассажирским лайнером «Мона Лиза», когда тот сел на мель по вине своего капитана. Да, корабль не тонул, но по просьбе владельца «Мона Лизы» мы эвакуировали с него свыше шестиста пассажиров и выставили за это соответствующий счет.



Потому что за ошибки набранного им персонала, посадившего корабль на мель, обязан отвечать хозяин транспортной компании, которой принадлежит судно, а не наш латвийский налогоплательщик...



Рассказывает Игорь Фикс, владелец судна «Беверина», лиепайский предприниматель.



– Я в очередной раз связался с капитаном «Беверины». Мы снова обсудили ситуацию и пришли к выводу: да, у судна есть проблемы, да, в порт нас не пустили, но ничего сверхстрашного не произошло, «Беверина» не тонет, на ней нет пожара, следовательно жизни команды ничего не угрожает...

Конечно, зная сегодня, какой трагедией завершилось это плавание, я говорю себе: можно было ослушаться дежурного и приказать капитану «Гинтса» заводить «Беверину» в порт... Но тогда ситуация выглядела совершенно не критической...



(Продолжение следует).



Читайте в следующем номере:



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Я понимаю, почему капитан «Беверины» принял решение корабль не покидать. Морская практика говорит о том, что если судно стабильно держится на воде, то самое безопасное место, где можно ожидать подхода спасательных средств находится на самом судне.



Фото автора.

__________






расследование «Часа»



Последний рейс «Беверины»



Почти документальная история.



(Продолжение).



... 2 декабря 2008 года в Балтийском море, недалеко от Лиепаи, затонуло рыболовецкое судно «Беверина». Двое из шести членов команды погибли, четверо пропали без вести.



Евгений ОРЛОВ,



Рига – Лиепая – Рига.



Хронология событий. За 1 час 18 минут до трагедии.



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



20.42. Лиепайский порт сообщает, что владелец судна «Беверина» готовит для буксировки более мощное, чем «Гинтс» судно «Угале». Правда, если позволят погодные условия.



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Я договорился с капитаном «Угале» о его выходе в море. Мы созвонились с капитаном «Беверины» и обсудили, какой трос необходимо захватить с собой для последующей буксировки. После чего мы вместе с капитаном «Угале» отправились за этим тросом на склад...



20.45. Центр спасения в Риге, наконец, получает информацию: в период между 19 и 20 часами в процессе буксировки «Беверины» «Гинтсом» рвался буксировочный трос... Судно «Гинтс» теперь находится рядом с «Беверииной», оба судна пробуют стать в море и перештормовать на якоре.



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Правильно ли я понял, что об обрыве буксировочного конца вам с «Беверины» даже не сообщали?



– Нет, не сообщили. Понимаете, мы же не контролирующий орган... Перед нами не обязаны отчитываться... Мы их постоянно запрашивали. «Беверина» ни разу не вызвала морской поисково-спасательный центр... Инициатива все время исходила от нас... Вот, смотрите... Мы: «У вас есть спасательный плот?». «Беверина»: «Да, на судне спасательный плот есть»...


Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Действительно, после отказа в заходе в порт «Гинтс» начал совершать разворот в сторону ветра, чтобы оба судна могли лечь носом на волну, и в этот самый момент буксировочный трос не выдержал напряжения и – лопнул... Капитан «Гинтса» сразу же сообщил мне, что при таком ветре – 20 метров в секунду – он уже никак не сможет снова взять «Беверину» на буксир.



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».







20.56. Центр спасения в Риге определяет: «Беверина», несмотря на то, что бросила якорь, дрейфует – со скоростью 1,6 узла судно сносит волной и ветром к берегу, причем расстояние от нее до береговой полосы составляет уже всего 1,4 морской мили.



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Мы сосчитали: если ничего не предпринять, то самое большее через 3 часа «Беверину» просто-напросто выбросит на берег. Судно может разбиться...



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



21.00. Центр спасения отдает команду на «Вирсайтис»: «Назначаетесь координаторами в районе».



21.06. Капитану «Вирсайтиса» отдается распоряжение: «Несмотря на шторм попробовать взять «Беверину» на буксир, затем стать на якоря и в такой сцепке просто держаться в море, чтобы «Беверину» не выбросило на берег».


Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Судно «Вирсайтис» почти час крутилось в море рядом с «Бевериной» и обязано было ей помочь. Чем они там занимались? Что они делали? Мне это на самом деле до сих пор непонятно...



Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.







– Да. Из Риги мне сказали: «Выйдите на связь с «Бевериной». Узнайте, как там ситуация. Подумайте, чем вы можете им помочь...».



– К 21.00 между вами уже было расстояние прямой видимости?



– Можно сказать так. Мы были совсем недалеко. На расстоянии около 3 миль (5 километров). Но сама видимость была уже нулевая: темно, декабрь, 9 часов вечера...



– И никаких огней?



– Нет, огни «Беверины» были видны. В это время мы вышли на связь и с «Гинтсом», и с «Бевериной», спросили, как там и что. Получили ответ: «Буксировочный трос оборвало, нас несет на берег...».



– Сколько у них было до берега?



– Примерно, 2-3 мили...



– А глубина в этом месте Балтики?



– От 12 до 14 метров... Волны – добавляли.



– Волнение воды в это время усиливалось? Что говорил прогноз погоды?



– Постепенно усиливалось... Но к 21 часу нам было уже не до прогнозов...



21.30. С «Вирсайтиса» передается в Центр спасения информация о том, что они вышли с «Бевериной» на связь. Одновременно с этим лиепайский порт сообщает: «Команда «Беверины» готовится оставить судно и пересесть в спасательный плот...».



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Приблизительно в районе 21.35 мне снова позвонил капитан «Беверины». Он сообщил, что ситуация резко ухудшилась и он принял решение спустить спасательный плот.



– Это был ваш последний разговор с Сергеем Волковым?



– Да.



– Он как-то описал ситуацию, в которой в тот момент находился?



– Да, впервые за все это время в его голосе я услышал тревогу. Он сказал: «Игорь, у нас – полная палуба воды. Судно накренилось. Мы спускаем плотик...».



Я еще попытался предложить ему предпринять что-либо, чтобы корабль отнесло на песок...



– Капитан Волков спрашивал вашего разрешения пересесть в спасательный плот? В Лиепае поговаривают, что вы, как хозяин корабля, до последнего момента не позволяли команде покинуть корабль...



– Нет, конечно. В такие моменты капитан ни у кого никакого разрешения не спрашивает и принимает решение о спасении экипажа единолично. Потому что только он знает и видит степень опасности. Я же не нахожусь в море и не вижу, что там происходит! Я могу, может быть, попытаться что-то подсказать, высказать свое мнение... Но решение принимает капитан и разрешения ему никакого не требуется.



– Однако, Сергей, после того, как уже сообщил вам, что готов пересадить команду с «Беверины» на спасательный плот, вскоре изменил решение...



– Мне очень трудно сказать, с чем это могло быть связано...



Из разговора с Натальей Волковой, женой погибшего капитана судна «Беверина» Сергея Волкова.







– Наташа, вы хорошо знали Сергея, имели возможность разговаривать с ним по телефону в тот трагический день... Скажите: если бы он ощущал реальную угрозу для жизни членов своей команды... Продолжал бы он держать людей на тонущем судне, чтобы спасать имущество владельца «Беверины» или отдал бы им приказ сесть в ботик и отчалить от корабля, терпящего бедствие?



– Я слышала много версий о том, что Сергею по телефону была обещана какая-то компенсация со стороны владельца «Беверины», если он не бросит судно... Но я вам точно могу сказать, что никакого интереса «цепляться» за «Беверину» у моего мужа не было. И если бы он видел реальную опасность – он сходу бы отдал приказ покинуть корабль.



Сережа ходил капитаном 15 лет, всегда трезво оценивал ситуацию и я все эти годы была в нем сильно уверена, знала, что с моим мужем ничего плохого не может случиться...


Из разговора с Эвалдсом Уртансом, председателем Латвийской федерации прибрежных рыбаков.



– Одно могу сказать: в море за все отвечает капитан судна. Да, владелец вправе отдавать ему какие-то свои распоряжения, но капитан решение выполнять их или нет остается за капитаном.


Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– С «Беверины» поступали сигналы бедствия или просьбы спасти людей?



– Нет, такого не было.



– Вы разговаривали непосредственно с капитаном судна?



– Не знаю, он не представлялся... Не до того было.



– Но кто-то из команды сообщил вам, что моряки готовы пересесть в спасательный плотик?



– Я ответил: «При такой волне, при таком ветре, подойти к вам вплотную мы не сможем...»



– Можно было столкнуться?



– Ну, да, конечно. И порвать, как их, так и себя. Они же намного меньше нас... Да еще качает... При этом у «Вирсайтиса» как назло в тот самый день сгорела подрулька...



– Подрулька?



– Двигатель подруливающего механизма, с помощью которого происходит управление носовой частью корабля, что очень важно при совершении маневра... Можно сказать, «Вирсайтис» был серьезно ограничен в возможностях маневрирования... А тут еще – шторм...



Мы сказали, что у нас есть возмможность подать им буксировочный конец, чтобы оттянуть «Беверину» подальше в море.



– Зачем?



– Чтобы ее не вынесло ветром на берег. Не разбило о камни. Главная идея была – оттянуть, выиграть время...



– «Беверина» была совсем неуправляемой?



– Да. Никаким образом.


Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



21.32. «Вирсайтис» выходит на связь с «Бевериной»...



Команде судна дается знать: для снятия членов экипажа «Беверины» со спасательного ботика, если рыбаки в него пересядут, вертолет шведских спасателей, вылетевший из Готланда, прибудет в район дрейфа приблизительно через полтора часа. В то же время, если команда «Беверины» сочтет возможным остаться на корабле, «Вирсайтис» после небольшой подготовки, постарается взять «Беверину» на буксир...







Короткое авторское отступление.



Видит бог, я как мог старался не встревать в ход документального повествования.


Но каждый раз, когда я снова и снова мысленно обращаюсь к событиям 2 декабря 2008 года, потоки цифр и толщи фактов постоянно выносят меня, будто на мель, в этот самый временной промежуток:



«21.32 – 21.40».



Всего восемь минут.


Восемь – не боюсь этого слова – «судьбоносных» минут, в течении которых капитану судна Сергею Волкову и его команде предстояло решить: оставаться на все еще плавучей «Беверине», как-нибудь принять трос с не менее болтающегося на волнах «Вирсайтиса» и под его прикрытием продолжать дрейф до улучшения погоды или перебраться в уже спущенный на воду плотик и в течении почти полутора часов дрейфовать уже на нем, в открытом море, ожидая подлета шведских спасателей или пытаться каким-нибудь немысленным образом подобраться к колеблющейся на волнах (перепад высот с учетом шторма достигал порядка 9 метров, качели!) громадине «Вирсайтиса», чтобы сделать в этой ситуации практически невозможное – перебраться на высоченный, ходящий ходуном борт штабного корабля...


Восемь судьбоносных минут...


Трудно сказать, что в этот момент происходило в сознании капитана Волкова и его ребят...


В итоге, измученные всеми предыдущими многочасовыми событиями рыбаки принимают решение: остаться на «Беверине».


...Кто теперь скажет, что было бы, если бы команда пересела на плот?



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



21.40. Получена информация с «Беверины»: «Готовы принять буксировочный конец. Готовимся обрубить якорь».



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Еще в 21.30 рыбаки хотят свое судно покинуть... Но осознают, что в таких погодных условиях подняться на борт военного корабля им будет очень проблематично, а до прилета шведских спасателей им придется кочевать под волнами на плоту, приблизительно, полтора часа.



Я понимаю, почему капитан «Беверины» принял решение корабль не покидать.



Морская практика говорит о том, что если судно стабильно держится на воде, то самое безопасное место, где можно ожидать подхода спасательных средств находится на самом судне.



Ни в одном сообщении с «Беверины» не говорится о том, что судно может опрокинуться. Ни разу рыбаки не сообщали о том, что в трюмах «Беверины» находится такой груз, как бобины с медным кабелем. Не было информации и о том, что судно перегружено и стабильность его очень сомнительна.

Обо всем этом знали только капитан и команда «Беверины».



Из разговора с капитан-лейтенантом Юрием Тимофеевым, на тот момент – командиром водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.







– Первое погружение на «Беверину» мы совершили через неделю после того, как судно затонуло – мешал продолжавшийся на Балтике шторм. Основная задача, поставленная перед нами комиссией по расследованию трагедии, звучала так: обыскать все помещения и найти на «Беверине» людей... Вторая задача – рассмотреть возможные причины гибели судна.





– Шторм к тому моменту закончился?



– Да, но видимость была еще плохой, метра 3-4, не больше. За 3 дня мы прошли все помещения. Людей не обнаружили. И мы можем со 100-процентной уверенностью сказать, что все они успели покинуть корабль.



– Много на «Беверине» помещений?



– Хватает. Чтобы не заблудится, накануне работ мы ходили в Лиепайский порт и изучали однотипное судно, поэтому были уже готовы... Но проблема заключалась в том, что судна типа «Балтика» очень узкие и доступ к его помещениям и отсекам, соответственно, тоже узкий.



К тому же, это не какой-нибудь затонувший корабль времен Второй мировой войны, это свеже затонувшее судно, в котором предметы быта и оборудования после такого сильного удара об грунт – отвалилось, покинули свои места и образовали настоящие барикады.



Несмотря на то, что поиск людей – дело крайне важное, мы тоже не можем рисковать жизнью своих водолазов. Соответственно, работы вели потихонечку, освобождая проходы, вытаскивая вещи, срезая провода, в которых водолаз может реально запутаться или повредить свое дыхательно оборудование или костюм...



– Вас называют «легкими водолазами».



– Мы – автономные водолазы, не связаные с поверхностью, но легкими тас назвать трудно, потому что навешанное на нас оборудование легким никак не назовешь. Для ведения каких-то особых, серьезных подводных работ конечно требуется иная амуниция – со шланговой подачей дыхательных смесей с поверхности. Нашей задачей было – расследование и констатация фактов.



– Что вам удалось обнаружить?



– Нам удалось открыть очень тяжелый люк рыбного отделения и констатировать, что вместо нормального, обычного груза – рыбы – там находятся бобины с медными кабелями. Во время второго этапа погружений – в январе 2009 года – одну из бобин получилось застропить и вытащить на поверхность. Сделано это было по просьбе членов комиссии, расследующей происшедшее на «Беверине», чтобы они могли ее взвесить и, таким образом, по подсчитанным нами бобинам, определить вес всего этого груза.



Мы также констатировали, что весь груз оказался смещенным на левый борт, следовательно – был не закреплен. Констатировали все возможные повреждения корабля, которые, как нам представляется, были получены им в результате удара о грунт.



В ходе второго этапа погружений, когда видимость была более 10-15 метров и корабль, лежащий на глубине 15-16 метров, можно было частично увидеть даже с поверхности, мы обнаружили настоящий разлом в корпусе судна – там образовалась такая большая трещина...



– Вы сказали, что у вас была возможность сосчитать колличество бобин с медным кабелем?



– Примерное количество, потому что они лежат заваленные одна на другую...



– Сколько их там было?



– Мы сообщили об этом следственной комиссии и она это зафиксировала. Также передали ей материалы подводной видеосъемки.



Вам могу сообщить, что трюм был загружен ими на 23.



И если спросить лично меня, то я так понимаю: был сильный удар «Беверины» о дно и удар этот был спровоцирован самой массой корабля и груза в его трюме...



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Возможно ли предположить, что «Беверина» так резко ушла на бок, а затем и под воду, в результате: во-первых – перегруза, а во-вторых – из-за того, что сами бобины с намотанным на них кабелем были плохо зафиксированы и этот груз – в ходе штормовой качки – сместился?



– Теоретически такое, наверное, возможно. Но лично я считаю, что груз, о котором мы говорим, никак не мог повлиять на затопление судна.



Если смотреть по документам, то – да. Грузоподъемность «Беверины» – 35 тонн.



Однако, известны случаи, когда в хорошую погоду на аналогичных судах класса «Балтика» вылавливали и перевозили в трюмах по 50-60 тонн рыбы... Это – вполне нормально. Самый большой известный мне рекорд – 82 тонны кильки.



Потому что у всех советских судов всегда был как минимум двойной запас прочности.



Я считаю, что следователям надо обратить внимание на то, каким образом в трюм «Беверины» могла попасть морская вода? Мне кажется, она затонула именно по этой причине...



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Рыбаки до последнего момента не предполагали, что их корабль пойдет ко дну. Сегодня, когда уже найдены два тела членов команды, известно: ни на одном из них нет спасательного жилета. Мне, как моряку с 30-летним стажем, трудно понять: если экипаж собирается покинуть тонущее судно – почему никто не одевает спасательный жилет?



Еще один момент: до сих пор в радиообмене не идет разговор о необходимости спасения, «Беверина» по-прежнему не прибегает к сигналу «SОS»...



Потому, что любой моряк, если он уверен, что корабль не утонет, его не бросит. Покуда есть возможность до последнего побороться, подать буксирный конец, немножко оттащиться поглубже в море, где и перештормовать... Кстати, в то же самое время, в том же самом районе, при тех же погодных условиях на якорях стояли еще три рыболовецких судна. Тот же «Гинтс», например... И ни с одним ничего не случилось.







Фото из архива Анатолия Молоканова.



(Продолжение следует).

__________



 
расследование «Часа»



Последний рейс «Беверины»



Почти документальная история.



(Продолжение).



... 2 декабря 2008 года в Балтийском море, недалеко от Лиепаи, затонуло рыболовецкое судно «Беверина». Двое из шести членов команды погибли, четверо пропали без вести.



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Что вы можете рассказать о «Беверине»? В каком она была техническом состоянии накануне выхода в этот рейс?



– «Беверина» – судно 1972 года. В Балтике – надежное. Предыдущий владелец вложил в его капитальный ремонт довольно большие средства. Имеющаяся у меня документация говорит о том, что на «Беверине» было заменено 70 процентов корпуса. Также был заменен главный двигатель судна. Все имеющееся на корабле оборудование (кроме самого главного двигателя) – дублировалось. Я считаю, что «Беверина» по своему техническому состоянию была одним из лучших латвийских судов класса «Балтика».



Евгений ОРЛОВ,



Рига – Лиепая – Рига.

__________________


 Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– В принципе, прогноз погоды на 2 декабря был довольно-таки пессимистичным.



– Что обещали синоптики?



– Честно говоря, ничего конкретного. «Будет плохая погода». Но чтобы до такой степни плохая!



При высоте борта у «Вирсайтиса» в 5,5 метра от поверхности, волны перехлестывали через борт и заливали нашу палубу, вода иногда добивала до самого верха, до капитанского мостика... Боковая качка доходила до 27 градусов при том, что максимальными для «Вирсайтиса» считаются 40...

Ни наш вахтенный офицер, который далеко не первый год ходит по Балтике, ни я, отслужив на флоте 15 лет, семь из которых в должности капитана, такого у нас еще не видели.



Вернее, однажды, когда погодные условия ухудшились до аналогичных – было это во время учений у берегов Эстонии – я, как капитан, ответственный за жизни матросов и их безопасность на корабле, был вынужден доложить командованию: «Все, мы больше не можем продолжать учения». И военное начальство распорядилось: «Спрячьтесь где-нибудь за островами...».



– Получается, капитан Волков, предчувствуя серьезный шторм, был обязан отменить выход в море?



– Я думаю, что обвинять капатана «Беверины» или ее хозяина в том, что судно оказалось 2 декабря в море – нельзя. Повторюсь: мы тоже знали о предстоящем повышении скорости ветра и о том, что поднимется волна, но никто из нас не мог представить, что – на столько...



– Иными словами, такую плоскодонку, как «Вирсайтис» сильный боковой ветер в состоянии перевернуть без всякого смещения плохо закрепленного груза?



– Теоретически такое вполне реально.



– Тогда удивительно, каким образом «Беверину» не перевернуло намного раньше...



– Насколько я знаю, судна класса «Балтика», к которым она принадлежала, были созданы специально для нашего моря и способны спокойно держаться на волнах даже в очень плохую погоду...







Хронология событий. За 20 минут до трагедии.



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– 21.40. Моряки решают якорную цепь не выбирать, а просто-напросто сбросить якорь в море вместе с ней. Почему? Потому что судно, находясь на якоре, постоянно накреняется и набегающая вода перехлестывая через борт заливает палубу, сбивает с ног, проникает в трюм и затапливает его...

Контакт между «Бевериной» и «Вирсайтисом» не прекращается.



Рассказывает капитан «Вирсайтиса» Ингарс Паурис.



– Мы договариваемся с «Бевериной» о том, что «Вирсайтис» совершит маневр и постарается подойти к ним на максимально близкое расстояние, чтобы бросить конец...



– Как же его в этих условиях можно бросить?



– Есть такая возможность. Понятное дело, при этих погодных условиях – не рукой. Существует специальное устройство, стреляющее буксировочным концом... По вашему – чтобы было понятней – веревочным канатом. Даже при том ветре, я думаю, мы могли бы выстрелить метров на 100... Рыбакам оставалось только поймать канат и закрепить его у себя на борту...



Подготовка буксировочного конца, а он довольно длинный – около 200 метров – и тяжелый занимает с десяток минут.



– Он на что-то намотан?



– Так точно. Его необходимо разложить на палубе «змейкой», хорошо закрепить у себя и только после этого им можно стрелять.



– Одновременно с этими работами «Вирсайтис» продолжал сближаться с «Бевериной»?



– Да, мы подходили, понемножку, по ветру, чтобы было легче подать этот конец.



21. 50...



Штабной корабль продолжает совершать маневр – чтобы подать на «Беверину» буксировочный конец ему необходимо очень плавно и медленно, дабы не наскочить по волне на и без того многострадальное суденышко, подойти к нему с подветренной стороны.



Штормовое море – не гладкая автострада. Один неудачный маневр, один порыв волны и вся эта неустойчивая при 4-метровых острых волнах железная, практически плоскодонная громадина «Вирсайтиса» может выпрыгнуть на «Беверину» всей своей массой. Что останется от рыболова и его команды?



Понимают это и на «Беверине».



«Вирсайтис» маневрирует, как может. А может он в этот момент – немногое. Помните о сгоревшем подрульном механизме? Штабной корабль бросает из стороны в сторону...



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».







21.50. Сообщение от «Вирсайтиса»: «Приближаюсь к «Беверине», готовлюсь подать буксировочный конец, дистанция до «Беверины», приблизительно, 100 метров.



21.54. Сообщение от «Вирсайтиса»: «Начал маневрирование, чтобы подойти к «Беверине». Команда «Беверины» доложила, что готова принять буксирный конец.



Из записи в судовом журнале «Вирсайтиса».



21.54. Совершаем маневр на расстоянии 0,5 мили от «Беверины». Высота волны 4-4,5 метра, но ветер, уже, усиливался.



22.00. Корабль вышел на курс, расстояние до «Беверины» – 3 кабельных (около 80 метров)...



22.00. «На «Беверине» погасли огни».



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



22.00. Доклад капитана «Вирсайтиса»: «На «Беверине» пропал свет»...



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Приблизительно в 22.03, когда мы с капитаном «Угале» уже подъезжали к порту, везя в багажнике буксировочный конец, нам позвонили с самого судна «Угале» и сообщили, что услышали по рации: «Беверина» совершила оверкиль...


Человек за бортом.



Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– Первое, о чем мы подумали, узнав в 22 часа 00 минут о том, что на «Беверине» погас свет, было: «Наверное, вглубь судна проникла вода и закоротила электропроводку...». Сразу же попытались вызвать команду «Беверины» по рации. Не получилось. Однако, у большинства рыболовецких судов, как правило, рация на борту только одна и в этом случае нам постоянно приходилось ждать, пока на «Беверине» переговорят с «Гинтсом» или же с Лиепаей, а потом снова переключатся на нас...



...Но дождать связи с судном капитана Волкова на этот раз капитану Паурису было уже не суждено...



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– 22.02. Как только с «Вирсайтиса» поступило сообщение о том, что на «Беверине» пропал свет нам стало ясно: ждать с судна просьбы о помощи уже бессмысленно. На корабле – ЧП. Необходимо начинать операцию по спасению членов ее экипажа...



Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– В 22.05 мы подошли в самый притык к месту, где только что дрейфовала «Беверина». Включили прожектора. На этот момент можно было разглядеть только 40-50 сантиметров ее корпуса, возвышавшегося над водой... По моему, это был борт задней боковой части. Только борт. Все остальное находилось в глубине моря. Можно предположить, что «Беверина» пошла ко дну носом и боковой частью. Пошла резко. И за 6 минут, фактически, затонула.



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.







– О проишедшем проинформированы латвийские пограничники и Центр медицины и катастроф. Пограничники моментально предлагают свою помощь – у них в состоянии готовности стоит катер «Тиира» – чуть больше нашего КА07, но с намного большей мореходностью, а также моторная лодка. Центр медицины и катастроф срочно направляет бригаду в Лиепайский порт... Центром спасения задействован вертолет из Готланда (Швеция), шведы просят сообщить, где они смогут в случае необходимости дозаправиться... Другими словами, именно с этого момента начался алгоритм спасательной операции и все переговоры перешли в режим чата – на связи одновременно находились и пожарные, и медики, и пограничники – все, кто участвовал в спасении...







Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



22.06. «Вирсайтис» докладывает координаты места, где опрокинулась «Беверина». Спасательный плот с «Беверины» не наблюдается. С левого борта «Вирсайтиса» выброшен шторм-трап, чтобы рыбаки могли по нему подняться на штабной корабль ВМС Латвии.



Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– Мы заметили небольшой мигающий огонек на воде, маленький... Взяли курс к нему, думали, что свет идет от спасательного жилета... Но это оказался спасательный буй. Скорее всего, он был приготовлен рыбаками «Беверины» и лежал до затопления судна на палубе...


 Рассказывает Герман Чернов, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Аварийный спутниковый буй – устройство очень простое. Оно может быть прикреплено снаружи судна, на корпусе, и если корабль начинает тонуть, то на глубине 5-6 метров под давлением срабатывает пужинка, отсреливающая внешнюю крышку устройства, после чего буй всплывает и начинает на определенной частоте подавать сигнал бедствия с координатами и своим индитефикационным номером...



Такой сигнал с «Беверины» был нами получен в момент, когда мы, благодаря сообщению с «Вирсайтиса», уже знали про оверкиль, но очень часто именно сигнал аварийного буя помогает вовремя начать спасательную операцию...







Такое, например, произошло в районе датского Бортхольма, в феврале этого года, когда четверо моряков успели пересесть в плотик с тонущего корабля...



Операция по их поиску и спасению была очень сложной.



Спасательные буи работают очень эффективно... А ведь сколько было в свое время проблем с владельцами судов, которые не хотели за свои деньги устанавливать их на борту!



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



...Волна в районе приблизительно 3-4 метра, температура воздуха плюс 7 градусов, ветер – 18 метров в секунду, температура воды – 7 градусов, глубина под килем – 14 метров, в районе наблюдаются коробки из под рыбы, на поверхности воды, около коробок, виден один человек...



Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– На волнах качалось все, что некогда располагалось на палубе «Беверины» и не было соответствующим образом закреплено. Мы видели какие-то ящики, плававшие в одной куче... Сети, веревки...



И тут посреди всего этого мы смогли разглядеть одного человека.



Человек находился в воде и слабо махал нам одной рукой. Он даже не старался плыть в нашу сторону.



...«Вирсайтис» маневрирует, становясь к тонущему рыбаку боком, чтобы защитить его от ветра, и чтобы волна побыстрее подогнала плоскодонный штабной корабль ВМС Латвии к тонущему...



– Ощущение было такое, что человек уже запутался в этих всех плавающих рядом с ним веревках и сетях... Мы опустили специальный трап, идущий до поверхности воды... На его конце имеется сеть, чтобы человек за бортом мог за него зацепиться. Бросили в его сторону спасательный круг. Но добросить такой круг до тонущего рыбака руками было просто невозможно, так как расстояния от «Вирсайтиса» до него было около 100 метров...



Нас несло к нему: ветер был довольно большой, корабль сильно качало боком – так сильно, что один из моих матров сам едва не оказался за бортом, но уже наполовину перевалившись за ограждение смог, к счастью, зацепиться за него ногами...



– Так сильно болтало?



– Прилично... Человек продолжал держаться на плаву и мы решили выстрелить в его сторону из линемета. Линь – это такая веревка-проводник, к концу которой привязывается буксировочный трос, тот самый, что мы подготовили накануне для взятия «Беверины» на буксир.



...В сторону все еще держащегося на поверхности воды рыбака произведен выстрел из линемета. Но человек, находящийся за бортом, даже не пытается к тросу подлыть. Наверное, он уже находился в шоковом состоянии и не мог себя контролировать, держась на воде из последних сил.



– А сколько времени человек может продержаться на воде в таких погодных условиях?



– Температура воды в тот вечер была +7 градусов... Без спасательного жилета, без спательного костюма реально он мог продержаться минут 15-20... Дальше – переохлаждение организма, спазм дыхательной системы, потеря сознания...



Из разговора с капитан-лейтенантом Юрием Тимофеевым, на тот момент – командиром водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.







– Одной из задач, которую перед нами поставили во время второго этапа погружений, было достать со дна спасательный плот «Беверины». Насколько я понял, у следственной комиссии были сомнения по поводу срока эксплуатационной годности этого плота. Однако, сделать этого мы не смогли.



– Почему?



– Когда мы ныряли во второй раз – а прошло к тому времени уже больше месяца – мы сразу определили, что на корабле за это время кто-то побывал. Хотя, по идее, это – зона отчуждения, ведется криминальное расследование, необходимо разрешение, чтобы погрузиться...



В итоге, те люки, которые были нами в декабре открыты и специально застрополены веревкой – для безопасности – оказались закрыты. От веревки даже ошметков не осталось, значит – аккуратно срезана...



Дальше – плот, который был прижат ко дну упавшей на него мачтой корабля... Исчез. Остался один кусочек от него, застрявший между троссов.



Это – только два сразу бросившихся в глаза момента, которые говорят о том, что на месте погружения «Беверины» в период с декабря по январь побывал кто-то неизвестный...



Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Уважаемый министр обороны Латвии господин Велдре уже на утро 3 декабря сообщил прессе, что на «Беверине» не было ни спасательного плотика, ни спасательных жилетов... По этому поводу я собираюсь на господина Велдре подавать в суд. Как известно, водолазы обнаружили на судне и 5 жилетов и спасательный плот. Где остальные жилеты – трудно сказать, вероятно – унесло море...



– Но почему команда «Беверины» их на себя не надела?



– Скорее всего, до последнего мгновения они не считали свое положение на судне критическим... Да и вообще, насколько я знаю, рыбаки не очень любят спасательные жилеты, потому что в них неудобно работать и перемещаться по судну...



– Это такие старого типа, пробковые?



– Да, да...



– Рыбаки говорят, что при воде температурой 7 градусов такие жилеты в состоянии только удержать на воде окочаневший труп человека. Спасти же моряка от переохлаждения такой жилет не сможет.



– Это да, разумеется...



(Продолжение следует)


Читайте в следующем номере:



Из разговора с капитан-лейтенантом Юрием Тимофеевым, командиром водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.



– Скажу честно, тот тип спасательного жилета, который мы нашли на затонувшей «Беверине» – такой старый пробковый жилет – это, пожалуй, самая дешевая штука, которую имеют, фактически, просто так, для галочки, лишь бы было... Но при всем при том официально считается, что это – годное спасательное средство.



Фото автора.

__________





расследование «Часа»


Последний рейс «Беверины»



Почти документальная история.



(Окончание).



... 2 декабря 2008 года в Балтийском море, недалеко от Лиепаи, затонуло рыболовецкое судно «Беверина». Двое из шести членов команды погибли, четверо пропали без вести.



Евгений ОРЛОВ,



Рига – Лиепая – Рига.

__________________


Жилет. Лучше для мужчины нет...


Из разговора с капитан-лейтенантом Юрием Тимофеевым, командиром водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.



– Скажу честно, тот тип спасательного жилета, который мы нашли на затонувшей «Беверине» – такой старый пробковый жилет – это, пожалуй, самая дешевая штука, которую имеют, фактически, просто так, для галочки, лишь бы было... Но при всем при том официально считается, что это – годное спасательное средство.



Но я знаю, что практически никто из моряков не никогда не будет его надевать. Потому, что оно здоровое и крайне неудобное.



– А реально оно на воде держит?



– В том-то и дело, что держит, но какое-то крайне незначительное время.

Тот жилет, который мы нашли в подсобке на затонувшей «Беверине», был даже скорее не жилетом, а воротником. Какой-то пробковый хомут.



Поверьте, при температуре воды плюс 7 градусов с таким «спасательным средством» в течение 10 минут все закончится. Люди без специальных спасательных костюмов закрытого типа, при такой температуре да еще при таком волнении моря больше 10 минут не выживут. Они просто замерзнут и утонут. Что, видимо, и произошло.



Из разговора с независимым экспертом по средствам спасения на воде, работником эстонской фирмы Viking Estonia Тийтом Винкелем.



– Знаю я эти пробковые жилеты... К сожалению, они у нас в Эстонии тоже разрешены для использования.



Придумал их повсеместно применять явно какой-то дурак из Министерства рыбного хозяйства СССР году в 1970-м... И начали их выпускать миллиоными количествами, столько, что и по сей день хватает!



Почему я назвал того человека «дураком»? Сейчас объясню.



Штука вот в чем...



Этот пробковый жилет очень объемный, неудобный, в нем трудно работать, но главное – вот здесь у него (Тийт хлопает себя ладонью по загривку) такая убийственная во всех смыслах штука – жесткий высокий воротник... Он – как камень. И когда рыбак прыгает с борта тонущего корабля в воду, а делает он это, как правило, «солдатиком», в большой спешке, в нервной обстановке, то чаще всего его тело в воздухе немного переварачивается...



В итоге человек бъется о поверхность воды спиной и этот жесткий пробковый ворот просто-напросто ломает ему шейные позвонки! Да, ты остаешься на плаву, но ты уже – мертвец...



Мы у себя в Эстонии сколько ни бились, чтобы эти пробковые жилеты признать опасными и запретить! Но в Министерстве мне сказали: «Давайте, готовьте документы, принесите их техдокументацию, сертификаты...». А где я возьму все эти бумаги? Отправлюсь в СССР в 1970-й год?



Вот почему мы поступаем просто: когда их приносят к нам на традиционное тестирование на прочность, мы прикладываем некоторое усилие и просто ломаем этот ворот... Все. Теперь жилет становится негодным к эксплуатации.



– Интересно, а сколько стоит современный спасательный костюм?







– Разные могут быть цены, но вот такой (Тийт демонстрирует шикарный комбинезон ярко красного цвета) – со светоотражением, свисток, из гладкого, не поглощающего воду нейлона, теплый, с отстегивающейся подкладкой, костюм, в котором можно легко работать, а на воде – при ее температуре 0 градусов – спокойно держаться 6 и более часов, стоит сегодня в пределах всего 200 евро...



Служить же он будет от 6 до 10 лет...



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Об отношении рыбаков и судовладельцев к собственной жизни можно судить по целому ряду фактов. Вот, например...



Есть такая очень важная книга: «Международное руководство по поиску и спасению на воде». Оригинальный текст – на ангийском, но мы за свой счет перевели ее и на латышский язык, издали специально, чтобы обеспечить наших рыбаков всем необходимым информационным материалом... Кстати, стоит эта книга в Англии бешенные деньги – 30 фунтов! Нашим же мы раздаем ее бесплатно – просто приходи на семинары по морской безопасности, которые мы проводим совместно с медиками и пожарноспасательной службой, разъезжая с лекциями по всему побережью – от Салацгривы до Лиепаи – и получи!



Но если в той же Салацгриве на такой семинар пришло больше 80 человек, то знаете, какая посещаемость была в Лиепае и Вентспилсе?



Ни один рыбак не пришел! Заинтересованность – нулевая!



Вот вам и информация к вопросу о средствах спасения... Да на судне могут быть все средства спасения! Только если вы их не используете, они вам и не помогут...



Из разговора с капитан-лейтенантом Юрием Тимофеевым, командиром водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.



– Плучается, если бы хозяин судна проявил заботу об экипаже и приобрел современные спасательные средства, то все эти люди бы выжили?



– Точно, так. «Беверина» не утонула сразу. Вот в случае с другим кораблем, затонувшим у Бартхольма, там спаслись все, кто был на палубе и занимался тралом. Погибли механик, который находился внутри судна и капитан, оставшийся в рубке, потому что корабль их перевернулся мгновенно...

В случае с «Бевериной», у команды, перед оверкилем, было большое количество времени. Это я сужу по тому, что спасательный плотик они успели опустить на воду сами, на руках, и привязали его к борту. Значит, были готовы к эвакуации.



– А пробковые жилеты не надели из-за того, что они очень большие и неудобные?



– Я думаю, что эти люди в принципе надеялись на авось. «Вот, сейчас в плотик залезем и будет все нормально». И представить себе не могли, что все произойдет так стремительно... Даже спасательный плотик команда поставила там, где у корабля уже был крен. Если бы они его с другой стороны опустили... Это, конечно, во время шторма тяжелее сделать, но зато – куда логичнее!



– Возможно, в тот момент крена еще не было?



– Думаю, уже был. Изначально. Осматривая затонувшую «Беверину» мы констатировали, что ее мачты согнуты в ту самую сторону, в которую был крен. А это значит – судно ударилось ими о дно. Если бы не было крена, то судно на такую маленькую глубину ушло бы прямо, не успев развернуться. А оно сразу падало на дно левым боком.



Не завалилось, упав, а – упало. Чувствуете разницу?



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Сегодня приходится выслушивать нелепые версии проишедшего... Вплоть до того, что, мол, «Вирсайтис» наскочил на «Беверину» и протаранил ее... Но вы посмотрите вот сюда! Видите? Наша служба обладает суперсовременной системой наблюдения за всем тем, что происходит на море. Аппаратура не только фиксирует местонахождения кораблей, но и записывает ее на носители. Скажем, позиции «Вирсайтиса» и «Беверины», любой их маневр в этот период четко зафиксированы с помощью системы автоматической идентификации судов... Так называемая – «АИС». Каждые 6 секунд, хочется вам этого или не хочется, в УКВ диапазоне судно передает информацию о своем позиции в море. Кроме «АИС» маневрирование судов фиксируется портовым локатором и записывается аппаратурой Лиепайского порта. Так что сегодня можно с точностью до метра определить на каком расстоянии был «Вирсайтис» от «Беверины»... До метра!







Хронология событий. Окончание.



Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– 22.13. С «Вирсайтиса» на поверхность воды сбрасывается спасательный плотик, который по всем нашим рассчетам должно было вынести в район тонущего рыбака.



– Вы по-прежнему не могли подойти к нему поближе?



– Конечно. «Беверина» уже полностью исчезла под водой, нас дрейфом постоянно сносило к этому месту и возникла реальная угроза того, что волна может выбросить «Вирсайтис» на уже затонушее судно. Рисковать кораблем и личным составом я не имею права, поэтому «Вирсайтис» пришлось держать от места затопления «Беверины» подальше...



– Как отреагировал тонувший рыбак на сброшенный ему с «Вирсайтиса» спасательный плот?



– Практически не отреагировал. К этому моменту он перестал махать рукой, просто держался за какой-то ящик.



Нам пришлось отойти чуть-чуть назад, чтобы опять сманеврировать – совершить поворот и зайдя за находящуюся под водой «Беверину» попытаться подобраться к тонущему с другой стороны... Когда это было сделано, ни человека на поверхности воды, ни своего плотика мы уже обнаружить не смогли...







...Спустя несколько часов пограничный корабль «Тиира», вышедший на поиски членов команды затонувшей «Беверины», найдет в районе Лиепайского порта спасательный плотик, сброшенный «Вирсайтисом».



Пограничники подойдут к нему вплотную, надеясь увидеть спасшегося рыбака...



Но плотик окажется – пустым.



Из записи в «Дежурном журнале морского поисково-спасательного центра». «Поисково-спасательный случай 14.05».



23.00 – авиационный поисково-спасательный центр докладывает, что заправить свой вертолет шведские спасатели смогут только в Вентспилсе, потому что в самой Лиепае на вертолетной заправке ночью отсутствует дежурная служба...



Из разговора с Германом Черновым, командир Службы береговой охраны Латвийской Республики.



– Надо сказать, вокруг этого момента тоже было немало спекуляций... Люди не поняли, что вертолет, прилетевший из Готланда, отправился заправляться в Вентспилс не сразу, а сначала около 40 минут кружил над затонувшей «Бевериной» и пытался при помощи тепловизора – специального прибора, реагирующего на разницу температур – обнаружить на поверхности моря хотя бы одно тело... Если бы рыбаки в этот момент держались на воде, были бы в спасательных жилетах, если бы у них была, как мы говорим, положительная плавучесть, вертолетчики нашли бы их обязательно! Пусть – потерявших сознание, но нашли бы...



...После дозаправки шведский вертолет еще вернется в район поиска, но обнаружить рыбаков или хотя бы их тела спасателям не удастся...


Из разговора с капитаном корабля «Вирсайтис» Ингарсом Паурисом.



– В полночь скорость ветра была уже выше 22 метров в секунду, волна достигала 5 метров, нам стало на месте удерживаться совсем трудно и мы сообщили спасателям, что больше не можем находиться в районе поиска.

Получив разрешение, «Вирсайтис» направился дальше в море, долго шел против ветра и, наконец, покинул латвийские территориальные воды.



...Только на следующий день, когда на море наступит небольшое затишье, «Вирсайтис» снова подойдет к родному берегу, пересекая точку гибели «Беверины» но ни капитан корабля, ни вышедшая на палубу команда уже не найдут на черной воде Балтики ничего, что свидетельствовало бы о разыгравшейся вчерашним вечером трагедии...



Спустя час штабной корабль латвийских ВМС зайдет в тихую акваторию Лиепайского порта.


Из разговора с Анатолием Молокановым, лиепайским судовладельцем, капитаном рыболовецкого судна.



– Честно говоря, я бы хотел задать нашим уважаемым спасателям на воде один вопрос: а они хотя бы одного моряка, хоть когда-нибудь – спасли?


Статистика аварийных случаев на море.



2004 год. Количество случаев – 199. Количество спасенных людей – 45. Количество погибших – 16. Количество ненайденных людей – 4.

2005 год. Количество случаев – 250. Количество спасенных людей – 79. Количество погибших – 9. Количество ненайденных людей – 2.

2006 год. Количество случаев – 228. Количество спасенных людей – 105. Количество погибших – 9. Количество ненайденных людей – 2.

2007 год. Количество случаев – 205. Количество спасенных людей – 48. Количество погибших – 3. Количество ненайденных людей – 4.

2008 год. Количество случаев – 267. Количество спасенных людей – 26 (+ 662 пассажира, эвакуированных с лайнера «Мона Лиза). Количество погибших – 3. Количество ненайденных людей – 7...


Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Страховала ли ваша фирма жизни членов экапажа «Беверины»? И вообще, требует ли наше законодательство от судовладельцев страховать жизни рыбаков или это является личным делом каждого из них?



– Это личное дело каждого человека. Хотя сейчас, задним умом, я понимаю, что лучше бы я застраховал жизни членов экипажа «Беверины» – в конце-концов это не такие уж и большие деньги... И в результате мне бы обошлось это дешевле, чем оказывать помощь семьям погибших... Но поймите, что прежде я ни о чем таком никогда не думал.



Из разговора с Эвалдсом Уртансом, председателем Латвийской федерации прибрежных рыбаков.



– Насколько я знаю, рыбаки сами не очень-то думают о риске, которому подвергаются... Буквально на прошлой неделе я выходил на лодке очищать Лиепайский канал от мусора... Так там в одном месте целых пять человек барахтались в воде – те, которые вышли на льдины ловить корюшку, знаете: сидят себе на льду толщиной всего 5 сантиметров, вокруг дырок насверлено, по пять на один квадратный метр, а они знай – ловят и ухом не ведут. И если кто рядом провалится под лед – с места не сдвинутся. С другой стороны – чем они ему смогут помочь? Разве что он и их за собой потянет...

Хорошо, неподалеку были спасатели, вытянули из-подо льда всех пятерых... Кажется – литовцев. Они к нам в Лиепаю в этом году постоянно приезжали, тысячами, потому что по каналу корюшка шла – как никогда! Я такое впервые в жизни видел... По моим данным, на удочку тут ее вылавливали по 2 тонны в день! Каждый рыбак в день по пять кило тащил и продавал потом по 1 лату за кг... А что делать? Жить-то как-то надо... В море практически никто не ходит. Даже на треску сейчас очень низкая цена, и если раньше давали 1 лат за кг, то сейчас – в половину меньше. Так что хозяева судов ждут, когда эта цена поднимется... А что рыбаку делать? Ловить со льдины и загонять свой улов. Правда, за такие деньги работать – только на еду хватит. Куда там на страховку... Вот и я свою жизнь тоже не страховал.

Если бы трудовая инспекция имела право заставлять хозяев в обязательном порядке страховать рыбацкие жизни, тогда всем от этого было бы легче. Но кто же эту проблему может поднять? Профсоюзов-то у нас – нет...


Из разговора с Анатолием Молокановым, лиепайским судовладельцем, капитаном рыболовецкого судна.







– Мы в Лиепае постарались помочь семьям погибших всем, чем могли. «Пустили шапку по кругу». Набрали две с чем-то тысячи... Нормально поработали, по 330-340 латов, примерно, на семью получилось... Открыли благотворительный счет в банке и номер телефона, позвонив по которому можно было пожертвовать латик... Но там сумма небольшая получилась, всего 580 латов. Насколько я знаю, семьи рыбаков хотят собранные средства не делить, а использовать их для подачи искового заявления в суд. На кого? Этого я точно не знаю...



– Вы сам капитан судна, ходите в море... Вы и судовладелец. Скажите, ваши рыбаки застрахованы от несчастного случая на море или смерти?



– В общем-то, нет... Да я и сам ни разу не страховался. Дорого это. Да и хлопотно...



Из телефонных разговоров журналиста «Часа» с представителями двух крупных страховых латвийских компаний.



– Чтобы рыбак мог застраховать себя на все случаи жизни он должен пройти полное медицинское обследование. Только после этого мы сможем предложить ему страховой полис на сумму до 100 тысяч латов. В случае его гибели эти деньги будут выплачены родственникам утопшего. Стоит такая страховая услуга у нас недешево. Например, чтобы застраховать себя на 10 тысяч латов надо будет ежемесячно вносить сумму 17 латов 14 сантимов...



– Мы можем застраховать вашу жизнь на сумму до 20 тысяч латов. Страховка будет работать в течение года все 24 часа в сутки на территории любой страны мира. Что для этого необходимо? Вы моряк? Тогда приходите к нам просто с обычным паспортом, никакой медицинской справки не нужно. Стоит такой страховой полис 31 лат. Это – единоразовая плата...



Из разговора с капитан-лейтенантом Юрием Тимофеевым, на тот момент – командиром водолазов команды военно-морского разминирования ВМС Латвии.







– Не могу понять моряков, которые – к сожалению, мне приходится об этом говорить – не желают думать о себе, своей семье, своих детях... Ладно, если хозяин судна относится к ним, с точки зрения безопасности, пренебрежительно... Но они-то, сами! И ведь есть же у них деньги, неплохо зарабатывают... Но не хотят тратиться на обеспечение собственной безопасности, купить для себя же нормальное спасательное средство, потому что – море, потому что – опасно, потому что – сам знаешь, чем ты занимаешься...



Я на сто процентов уверен, если бы на рыбаках в тот день были нормальные, даже недорогие, но современные средства спасения, люди остались бы живы.



Из сообщения пресс-секретаря управления полиции города Лиепая Иоланты Книсе.



«Лиепайским городским и районым управлением полиции прекращено рассмотрение уголовного дела по факту обнаружения на берегу тел двух бывших членов экипажа затонувшего судна «Беверина» – капитана Сергея Волкова и механика Дайниса Багатайса – в виду отсутствия следов их насильственной смерти и отсутствия состава преступления...».




Послесловие. Прощай «Беверина».


Из разговора с владельцем судна «Беверина», лиепайским предпринимателем Игорем Фиксом.



– Игорь, какова дальнейшая судьба «Беверины»? Хотя она и лежит сегодня на дне моря, но... Все-таки – она ваша собственность... Вы будете ее поднимать?



– Первоначально я сразу решил, что «Беверину» со дна поднимать не буду.

Потом стали появляться другие мысли...



Но сегодня я вернулся к первому решению. Пусть остается в море... Почему? Дорого это все стоит, поднимать... Пожалуй, купить другое судно может оказаться дешевле.



Да и вообще: раз ее море забрало, значит такая у «Беверины» судьба...






От автора.



Итак, я назвал этот рассказ «Почти документальной историей».



Почему – «почти»?



Потому что в абсолютной степени документальной она могла бы стать, если бы и я в тот поздний вечер, 2 декабря 2008 года, находился на борту рыбаловецкого судна «Беверина».



Правда, произойди такое, в 99 процентах из 100 автором этого материала о недавней трагедии, случившейся на Балтике в районе города Лиепая, был бы уже совсем другой журналист...



Сегодня же, все, чем я располагаю – это отсутствием какого бы то ни было желания добавлять в уже написанный текст что-то от себя – домысливать, фантазировать, строить собственные версии произошедшего, тем более – искать виновника трагедии...



Но не постараться рассказать вам о причинах, которые так или иначе привели к гибели «Беверины» и самое главное – людей, находившихся на ее борту – было бы в высшей степени неправильным.



Потому что каждый день в наше с вами Балтийское море продолжают выходить сотни человек, объединенных одним простым, но достаточно емким профессиональным словом – рыбак.



Это повествование – для них.



Чтобы – вернулись.






 «Час» благодарит:



Наталью Волкову – супругу Сергея Волкова, капитана судна «Беверина»,

Игоря Фикса – владельца судна «Беверина», лиепайского предпринимателя,

Сарму Кочане – заведующую сектором по связям с общественностью Latvijas J;ras Administr;cija,

Эвалдса Уртанса – председателя Латвийской федерации прибрежных рыбаков,

Германа Чернова – командира Службы береговой охраны Латвийской Республики,

Тийта Винкеля – независимого эксперта по средствам спасения на воде, работника эстонской фирмы Viking Estonia,

Андрея Бобошко – депутата Лиепайской гордумы,

Ивету Крауле и Лиене Улбину – работников пресс-сектора военно-морских сил Латвии,

Анатолия Молоканова – лиепайского судовладельца, капитана рыболовецкого судна,

Ингарса Пауриса – капитана штабного корабля ВМС Латвии «Вирсайтис»,

Яну Саулите – завотделом общественных отношений министерства юстиции ЛР,

Юрия Тимофеева – капитан-лейтенанта ВМС Латвии, в прошлом – командира водолазов команды военно-морского разминирования.

за помощь, оказанную в сборе материала для этой публикации.



Редакция «Часа» приносит свои соболезнования родным и близким рыбаков, погибших и пропавших без вести в результате трагедии с судном «Беверина», произошедшей 2 декабря 2008 года в Балтийском море недалеко от побережья Лиепаи...

 

Комментариев нет:

Отправить комментарий